[Hold My Own]

Поговорим о семье

Я должен кое-что прояснить. Я прочитал комментарий к моей последней записи. Мне всегда нравится читать комментарии, потому что обязательно найдётся тот, кто имеет другую точку зрения и не согласится со сказанным. Тот человек написал:

«ГДЕ ТА ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ТЕБЯ РОДИЛА? ДО СИХ ПОР ЖИВЁТ В МИКРОРАЙОНЕ. ЖИЗНЬ НЕСПРАВЕДЛИВА, ТЫ ДАЛ ТАК МНОГО ШАНСОВ ЛОРЕ, НО НЕ ДАЛ ШАНСОВ СВОЕЙ МАТЕРИ…»

Я подумал об этом, и эта запись в блоге – мой ответ на комментарий.

Всем, кто не знает всей истории, два года назад вышла статья о моей жизни Майка Уайза (Mike Wise) в «Вашингтон Пост». Это было до того, как у меня появился интернет-дневник, и я ещё никак не реагировал на ту публикацию. В ней говорилось о том, что произошло в нашей семье.

Интересно то, что я сам узнал эту истории только после вылета из плэй-офф, когда мы первый раз проиграли серию «Кливленду». Мой отец сел возле меня и спросил вдруг:

- Почему ты никогда не спрашивал о своей маме?

- Не знаю…

- Тебе никогда не было интересно, где сейчас мать и как она ушла?

- Нет. Помнишь, когда мне было лет восемь, я подрался, и меня выгнали из школы?

- Да, припоминаю.

- Один паренёк сказал что-то о моей маме, и завязалась драка. Потом, сидя в школе после уроков в наказание, я ждал тебя и думал о произошедшем. Я постоянно бился с теми, кто говорил что-то в адрес мамы, но я даже не знал её. В тот день я выставил её за рамки своей жизни и больше об этом не думал.

- Хочешь узнать, как всё было?

Говорю: «Не особо». Я смотрел игры плэй-офф по телевизору и всё ещё злился, что мы проиграли.

- Уверен?

- Не очень.

- Ну что ж, всё равно расскажу.

И начинает рассказывать:

- Знаешь, я и твоя мама… Она была баскетболисткой, я тоже играл в баскетбол, мы встретились в Тампе..

Я и говорю: «О, ага, значит, вот откуда у меня такое атлетическое телосложение». Знаете ли, люблю вставлять разные шуточки по ходу дела.

- Нет-нет, Гилберт. Серьёзно.

- Ладно-ладно, продолжай.

- Я учился в университете Майами, а она жила с родителями и со мной, потом мы вдвоём переехали в микрорайон в Тампе, Флорида.

Итак, она жила в Тампе, а мой отец посещал колледж в Майами. Однажды он решил сделать ей сюрприз и навестить её. Короче, она была там с другим и употребляла наркотики. Они тут же расстались, и он вернулся в колледж.

В Майами он сломал ногу и был вынужден покинуть учёбу и приехать в Тампу, наверное, чтобы быть ближе ко мне. Он переезжал в Тампу и не знал, что она уезжает в Майами со своим ухажёром, будучи уже беременной. И вот, в Тампе мама родила ребёнка (назвали его «Блу») от того парня, с которым собиралась в Майами. Она оставила меня и моего сводного брата Блу у матери того мужика. А та позвонила моему отцу и сказала: «Я дам тебе второй шанс, можешь забрать сына».

Она сказала что-то типа: «Фрэнсис, (мою маму зовут Фрэнсис) не появлялась несколько месяцев. Она не приезжает к своим детям, так что я готова отдать твоего сына в детдом. Но ты можешь приехать и увезти его с собой».

Мой папа приехал и забрал меня, едва опередив государственные службы опёки. Думаю, папа и мама обсуждали это потом и решили, что она приедет за мной. Но она так и не приехала.

После этого я жил у бабушки, мамы моего отца, в Тампе, а он отправился в Калифорнию в поисках работы актёра. Я тогда жил напротив Майка Уилльямса, который играл в футбол в USC. Сейчас он не выступает в лиге, не знаю почему. Тем не менее, мы были лучшими друзьями. Наши дедушки и бабушки живут рядом по сей день.

Как только мой отец обосновался в Калифорнии, я прилетел к нему, однако ему с трудом удавалось обеспечивать меня, и я снова вернулся к бабушке на некоторое время. Вскоре он приехал, чтобы забрать меня уже в последний раз, тогда мы проделали весь путь на машине от одного побережья к другому. Все эти события длились 4-5 лет. Меня вырастили моя бабушка и папины братья.

С тех пор моя семья – это я и отец. В детстве меня такая ситуация не сильно беспокоила, но я часто размышлял об этом. Когда где-то звучала медленная песня, например, песня Тупака «Дорогая мама», мне было не по себе: «Блин, где моя мама? Увидит ли она меня когда-нибудь? Приедет ко мне?»

Но я никогда не спрашивал об этом отца, я был слишком горд, потому что у него были свои дела, он искал работу и старался не выпасть из актёрской профессии.

Так что в юности я не задавал вопросов. Я был сорванцом. Я вымещал всю свою злость, делая всякие пакости. Я не делал ничего криминального, не крал, ничего такого. Я делал глупые смешные вещи, как в фильме «Деннис-мучитель». К примеру, живя в многоквартирном доме, можно сорвать все верхушки с автоматических разбрызгивателей на газоне, и когда пускали воду, она взметала в воздух, было похоже на водопад. Так я баловался. Или ещё бросал краску в бассейн, и он становился красным или зелёным.

Однажды, когда я уже начал играть в баскетбол, помню, сидел дома, смотрел в зеркало и держал мяч на голове. Я пообещал Богу. Сначала я сказал, что: «Если Ты когда-нибудь сделаешь так, что я увижу маму, я обещаю ничего у неё не спрашивать. Я просто хочу увидеть её. Просто встретиться с ней. Всего лишь хочу быть ребёнком, который видел маму. Никаких вопросов. Не буду думать об этом, всё так и оставлю». Потом я сделал второе обещание: «Если я буду играть в НБА, я никогда не буду иметь дел с наркотиками».

Всё так и случилось.

Встреча с мамой

Шёл 2002 год. Я был в «Голден Стэйт Уорриорз», мы играли в Майами. Тогда я впервые заплёл косички на голове. В то время у меня была чудаковатая и безобразная причёска, я пытался копировать Коби, но на пользу это не пошло.

Перед игрой мы разминаемся на площадке, и я слышу, как женщина выкрикивает моё имя. Я думаю: «У меня нет таких уж фанов в Майами. Нет, я, конечно, много попадаю, но у меня нет фанов…», я обернулся и увидел эту женщину, а она мне говорит: «Я твоя мама».

Помню, что вся злость, накопившаяся за те годы драк с парнями, которые говорили о маме, просто переполнила меня. Я играл так ожесточённо, что меня выгнали с площадки за то, что я бросил повязку в зрителей. После игры она подошла ко мне возле автобуса, упала мне на руки и, плача, произнесла: «Я твоя мама». Потом сказала своё имя. Я впервые увидел её тогда. До этого я никогда не видел даже её фотографии. Я не знал – она тёмнокожая или светлокожая, я не знал ничего. Она дала свой телефонный номер, нам пора было ехать, я сел в автобус и позвонил папе.

- Привет, как зовут мою маму?

- Фрэнсис.

- Думаю, я только что с ней познакомился.

Он узнал у меня её телефон и позвонил ей, после этого я не слышал о ней до тех пор, пока отец не рассказал мне ту историю после серии с «Кавс», в последний раз я видел её на фото возле статьи Майка Уайза. Когда я видел её возле автобуса, всё было как в тумане, мне так и не удалось запечатлеть в голове её образ. По настоящему я увидел её, когда вышла та статья.

Итак, вернёмся к комментарию. Мне написали: «Как так, ты не дал матери второй шанс?» Я думал об этом. Этот вопрос надо задавать не мне, его надо задать ей.

Второй шанс можно дать человеку, если в прошлом отдалился от него. Если б я, например, уволил кого-нибудь, мог бы дать этому человеку второй шанс. Она оставила меня. Она могла мне дать второй шанс. Так я смотрю на ситуацию.

Моя бабушка живёт в том доме в Тампе на протяжении почти шестидесяти лет. Она не переезжала. Меня легко можно было найти.

Это относится ко многим моим родственникам. После нашего отъезда, где они были?

Папа со многими из них общается. Я – нет. Это его семья. Я знаю только отца. Он – моя семья.

Я с отцом часто спорю об этом, когда нам приходилось туго, где они были? Нас не было рядом 15 лет, за это время мне ни разу не прислали открытки, не поздравляли с днём рождения, ничего. У меня ничего не было от них. Никто не звонил, я ни с кем не говорил. Все начали обращаться ко мне, потому что я выступал за колледж. Я помню их, но, в конечном счете, они мне чужие.

Я объясню, как я смотрю на отношения с мамой. Я не хочу знать тебя как баскетболист. Я буду знаться с тобой, когда завершу карьеру. Когда буду обычным человеком. Скажу: «Вот мои дети. Это моя семья. Как дела?» Не хочу разговаривать с тобой как игрок НБА, поскольку не уверен в твоей мотивации. Хочешь ли ты восстановить отношения со своим сыном или с человеком, который играет в НБА. Если я твой сын, то я был твоим сыном и на протяжении всех этих лет. Я не был тебе сыном, пока не попал в лигу, теперь можешь сказать друзьям: «О, это мой сын!» Вот моё видение ситуации, и это немного чудно, потому что я никогда об этом не задумывался до того, как прочитал тот комментарий.

Слышал, что у неё есть восемь детей, кроме меня, и что они с ней не живут, но я не сужу людей, потому как неизвестно, что случилось в её жизни и что заставило её так поступать. Она была молодой матерью, которая, видимо, не могла решать жизненные задачи, из-за этого и не сложилось. Я не виню её за это. Я вырос и знаю, как не следует себя вести с собственными детьми. Не хочу, чтобы дети смотрели на меня так, как я смотрю на неё.

Наступит день, когда я постучу в дверь и скажу: «Привет, я – Гилберт. Твой сын». Но только после баскетбола. Не хочу, чтобы появлялись люди в моей жизни, пока я профессиональный игрок, потому что раньше я никого не интересовал.

Отец мою точку зрения не разделяет. Он старается напомнить прошлое: «Они заботились о тебе…», и то и сё, а я отвечаю: «Я понимаю. Они заботились, когда я был маленьким, но в течение 15 лет я ничего о них не слышал. Ты знаешь их, так как они твои братья и твои друзья, но я лично их не знаю. Я вырос без них».