Akar
28.06.2006, 14:31
… Белая лепнина, украшающая потолок, словно ожила. Гипсовые херувимчики, сплетаясь в объятьях, двигались по периметру комнаты на лозах гипсового же вьюна, питаемые некоей странной и при этом страшной энергией…
Дик Адвокат стоял, беспомощно опустив руки и обреченно кивая головой. Буквально за мгновение до этого страшного разговора в страшном кабинете Фурсенко, что на последнем этаже небоскреба и имеет балкон-бассейн, вода с которого льется вниз через край, он потерял все. "Зенит" вылетел в первую лигу, сломали Зе Роберто, запил горькую Ким Дон Чжин, перестал улыбаться, забивая голы, Андрей Аршавин, начал пасоваться Александр Кержаков. Жизнь пошла наперекосяк, и, в поисках правды, он ринулся сюда, в аппартаменты президента, чтобы получить с него ответ за все.
И вот, теперь, раздавленный и опустошенный, он смотрел на то, как извиваются в веревках вьюна гипсовые херувимы, как на столе перед ним лежит в томной позе голый Сарсания, а за его спиной хриплый, альпачиновский голос Фурсенко продолжает увещевать "Работай со мной, и весь футбольный мир с его Лигами, Чемпионами и Новыми Стадионами Для „Зенита„ будет лежать у наших ног. Пойми, сын мой, у тебя нет иного выхода".
В мозгу Адвоката кровяным пульсом отдавались последние слова Сатаны: " выхода… ыхода… хода… да… ДА…". Тренер вдруг тряхнул головой, освобождая ее от наваждения и, усмехнувшись, переспросил: "Значит, нет выхода?". И вдруг, вытащив из кармана маленький барабанный пистолетик, резко поднес его к виску и нажал спуск…
— И тогда мы завоюем еврокубки…
Дик вздрогнул. Какой ужасный кошмар, подумал он, и вдруг замер. Напротив сидел тот самый ужасный Фурсенко, и протягивал Адвокату перо. Напротив тренера лежал лист бумаги, исписанный печатными буквами, в заголовке которого стояло какое-то русское слово из семи букв.
Резко отодвинув листок, он вскочил из-за стола и опрометью бросился из кабинета. Глаза застилал струившийся ручьями со лба пот и, не в силах это терпеть, Адвокат рванул первую из попавшихся навстречу дверей с нарисованным человечком. Забежав в туалет, он открыл кран с холодной водой и принялся, зачерпывая пригоршнями, растирать ей лицо.
— Вы тоже занимаетесь газовым бизнесом? — спросили откуда-то сзади на неплохом английском.
Дик оглянулся. Из кабинки напротив выходил безукоризненно одетый мужчина средних лет, слегка раскосый, но с уверенным взглядом.
— Миллер, Алекс. — представился он.
— Адвокат. — пожал сухую ладонь вышедшего тренер. — Я, собственно…
— А я вас узнал! — перебил его Миллер. — Вы — тренер, работали в Корее, а теперь прибыли к нам, возглавить наш "Зенит".
— Да, но я… Видите ли, я передумал… Этот Фурсенко… Он…
— Фурсенко? Передумали — из-за Фурсенко? — насторожился раскосый. Дик, не в силах что-либо объяснять, обреченно кивнул.
— Вот что. — решил Миллер. — Незачем нам Фурсенко. Работать будете лично со мной. И вот что — гонорар я вам увеличу втрое. Годится?
Адвокат заколебался… Перед его глазами все еще словно стояли ожившие херувимчики, но… Фурсенко не будет, подумал он. Втрое, подумал он…
— Вы, я вижу, колеблетесь. — заметил его новый знакомый. — Вот что. Возьмите мою визитку, там телефон. Прямой. Как надумаете — позвоните. — и, развернувшись на калбуках, вышел из туалета.
Первым желанием Дика было выбросить этот кусочек картона в урну и скорее бежать из этого здания, но, подумав, он все же засунул его в боковой карман пиджака, затем вытер руки и, покинув судьбоносный клозет, легким, уверенным шагом засеменил вниз по винтовой лестнице.
Он не видел, как чуть выше, в вестибюле, под часами с горящей надписью "27.06.2006 — 14:00" стоял Алекс Миллер. Не видел, как медленно, словно плавясь, его лицо превращалось в рубленный лик Фурсенко. И не слышал, как хриплым, альпачиновским голосом президент сказал, улыбаясь самому себе: "Тщеславие… Это один из моих самых любимых пороков!"
P.S.: Контракту голландского специалиста Дика Адвоката с ФК "Зенит" (Санкт-Петербург) посвящается.
Дик Адвокат стоял, беспомощно опустив руки и обреченно кивая головой. Буквально за мгновение до этого страшного разговора в страшном кабинете Фурсенко, что на последнем этаже небоскреба и имеет балкон-бассейн, вода с которого льется вниз через край, он потерял все. "Зенит" вылетел в первую лигу, сломали Зе Роберто, запил горькую Ким Дон Чжин, перестал улыбаться, забивая голы, Андрей Аршавин, начал пасоваться Александр Кержаков. Жизнь пошла наперекосяк, и, в поисках правды, он ринулся сюда, в аппартаменты президента, чтобы получить с него ответ за все.
И вот, теперь, раздавленный и опустошенный, он смотрел на то, как извиваются в веревках вьюна гипсовые херувимы, как на столе перед ним лежит в томной позе голый Сарсания, а за его спиной хриплый, альпачиновский голос Фурсенко продолжает увещевать "Работай со мной, и весь футбольный мир с его Лигами, Чемпионами и Новыми Стадионами Для „Зенита„ будет лежать у наших ног. Пойми, сын мой, у тебя нет иного выхода".
В мозгу Адвоката кровяным пульсом отдавались последние слова Сатаны: " выхода… ыхода… хода… да… ДА…". Тренер вдруг тряхнул головой, освобождая ее от наваждения и, усмехнувшись, переспросил: "Значит, нет выхода?". И вдруг, вытащив из кармана маленький барабанный пистолетик, резко поднес его к виску и нажал спуск…
— И тогда мы завоюем еврокубки…
Дик вздрогнул. Какой ужасный кошмар, подумал он, и вдруг замер. Напротив сидел тот самый ужасный Фурсенко, и протягивал Адвокату перо. Напротив тренера лежал лист бумаги, исписанный печатными буквами, в заголовке которого стояло какое-то русское слово из семи букв.
Резко отодвинув листок, он вскочил из-за стола и опрометью бросился из кабинета. Глаза застилал струившийся ручьями со лба пот и, не в силах это терпеть, Адвокат рванул первую из попавшихся навстречу дверей с нарисованным человечком. Забежав в туалет, он открыл кран с холодной водой и принялся, зачерпывая пригоршнями, растирать ей лицо.
— Вы тоже занимаетесь газовым бизнесом? — спросили откуда-то сзади на неплохом английском.
Дик оглянулся. Из кабинки напротив выходил безукоризненно одетый мужчина средних лет, слегка раскосый, но с уверенным взглядом.
— Миллер, Алекс. — представился он.
— Адвокат. — пожал сухую ладонь вышедшего тренер. — Я, собственно…
— А я вас узнал! — перебил его Миллер. — Вы — тренер, работали в Корее, а теперь прибыли к нам, возглавить наш "Зенит".
— Да, но я… Видите ли, я передумал… Этот Фурсенко… Он…
— Фурсенко? Передумали — из-за Фурсенко? — насторожился раскосый. Дик, не в силах что-либо объяснять, обреченно кивнул.
— Вот что. — решил Миллер. — Незачем нам Фурсенко. Работать будете лично со мной. И вот что — гонорар я вам увеличу втрое. Годится?
Адвокат заколебался… Перед его глазами все еще словно стояли ожившие херувимчики, но… Фурсенко не будет, подумал он. Втрое, подумал он…
— Вы, я вижу, колеблетесь. — заметил его новый знакомый. — Вот что. Возьмите мою визитку, там телефон. Прямой. Как надумаете — позвоните. — и, развернувшись на калбуках, вышел из туалета.
Первым желанием Дика было выбросить этот кусочек картона в урну и скорее бежать из этого здания, но, подумав, он все же засунул его в боковой карман пиджака, затем вытер руки и, покинув судьбоносный клозет, легким, уверенным шагом засеменил вниз по винтовой лестнице.
Он не видел, как чуть выше, в вестибюле, под часами с горящей надписью "27.06.2006 — 14:00" стоял Алекс Миллер. Не видел, как медленно, словно плавясь, его лицо превращалось в рубленный лик Фурсенко. И не слышал, как хриплым, альпачиновским голосом президент сказал, улыбаясь самому себе: "Тщеславие… Это один из моих самых любимых пороков!"
P.S.: Контракту голландского специалиста Дика Адвоката с ФК "Зенит" (Санкт-Петербург) посвящается.